В конце XVIII – начале XIX вв. колониальные власти в Лондоне не столько заботили каторжники, которых поселили на территории нынешней Австралии, которая называлась тогда Новым Южным Уэльсом, сколько их стража. Дело в том, что в 1790-1792 гг. сюда на смену первым охранникам был направлен специально сформированный для этого Корпус или полк Нового Южного Уэльса. Для охраны каторжников нанимали балласт английской армии, офицеров и солдат, тем или иным образом проштрафившихся на своей службе. И приехавшие сюда военные не замедлили проявить свой суровый нрав.
После отъезда губернатора Артура Филиппа его заместителем остался майор Френсис Гроуз, и первые два приказа этого человека сделали офицеров полка Нового Южного Уэльса фактическими владельцами и хозяевами колонии. Первый приказ гласил, что огромные территории земли раздаются офицерам в безвозмездное пользование, а фактически, в их частную собственность. Обрабатывали эти земли заключенные – уже это приносило офицерам колоссальные прибыли.
Второй приказ отдавал в руки тем же офицерам монопольную торговлю спиртным, и ром сделался фактически платежным средством в колонии. Отсюда и название полка – Ромовый Корпус. Офицеры захватили также власть в судах и фактически управление было сосредоточено именно в их руках.
Последствия этого не замедлили сказаться. С одной стороны, развивалось хозяйство колонии, потому что прибыли, которые составляли до пятисот процентов только от торговли спиртным, шли, как теперь говорят, на развитие местной инфраструктуры: развивались фермы, строились магазины, маленькие обрабатывающие фабрики. Сидней, административный центр колонии, превратился в поселок городского типа, по тогдашним понятиям город. Появилась собственная газета. И экономика не просто становилась на ноги, а даже процветала. Особенные барыши приносило, конечно, овцеводство – та отрасль хозяйства, которая в климатических условиях Австралии давала не меньшую прибыль, нежели торговля спиртным.
Примером удачной судьбы и удачной карьеры одного из первых нуворишей Нового Южного Уэльса был Джон Макартур, заслуживший прозвище “отца австралийского овцеводства” – именно он завёз сюда мериносовых овец, именно он стал продавать австралийскую шерсть в Англии и обзавёлся таким образом в Лондоне обширными связями, помогавшими ему фактически управлять колонией.
Свободные жители колонии, не имевшие доступа к этим благам, тщательно, кстати сказать, охранявшимися элитой Ромового Корпуса, писали жалобы в Лондон. Но ничего не помогало, а те губернаторы, которые пытались бороться со всевластием офицеров, были отзываемы в Лондон да ещё и наказываемы за это.
Но чаша терпения все-таки рано или поздно переполняется, и в 1806 году английские власти, понимая, что криминальный капитализм ничего хорошего кроме очередного бунта не принесёт, отправляют сюда нового губернатора, Уильяма Блая. Этот человек после бунта на “Баунти” заслужил репутацию немножко тирана, именно на это и рассчитывали британские власти, отправляя его бороться с монополией Ромового Корпуса.
Блай не замедлил проявить свой жёсткий нрав, заслужив прозвище “Калигула”. И ровно в 20-ю годовщину высадки британцев на берегах Нового Южного Уэльса, 26 января 1808 года, к его дому с развёрнутыми знамёнами под пение песни “Старый дурак” подошли офицеры Корпуса, арестовали губернатора, отправили его на два года в тюрьму. Они и далее продолжали править колонией до 1810 года, когда наконец сюда прибыл очередной губернатор с новыми войсками и мятежники были арестованы, а законная власть, власть британского губернатора была восстановлена.
Вот так складывались события в эпоху первоначального накопления капитала в Австралии.
