Поместье Авдотьино Бронницкого уезда всегда называли самой загадочной подмосковной усадьбой. Соседи шептались, что и подземелья там имеются, и крестьяне живут не в избах, а в каменных домах, ну а хозяин и вовсе агент Бонапарта. В 1812 году, после разгрома наполеоновской армии этот самый хозяин обещал давать мужикам за каждого француза по рублю.
Крестьяне с энтузиазмом ловили отступавших супостатов и приводили их в Авдотьино. Хозяин французов кормил, давал на дорогу хлеба и отпускал. Говорил, что мол, прежде всего они люди, а уж потом враги. Спустя несколько месяцев весь Париж гудел об усадьбе, затерянной в подмосковных лесах, Авдотьино.
Имя хозяина усадьбы было известно всем читающим людям России: Николай Иванович Новиков. В середине XVIII века в Москве было всего лишь две книжные лавки. Новиков увеличил их число в 10 раз. Он создал первую в стране частную типографию, издавал по полтораста книг в год – это рекорд для России XVIII века.
Также печатал сатирические журналы, высмеивающие не кого-нибудь, а саму Екатерину Великую. Активность просветителя Новикова поначалу потешала императрицу, но затем все более и более стала раздражать. В конце концов, он стал для нее врагом номер один, хуже Пугачева и Радищева.
Те, кто приезжал в гости к Новикову, останавливались у этого флигеля. Последние полвека он в аварийном состоянии, в довершение всего, осенью 2006 года здание пострадало от пожара. По сравнению с флигелем, кажется, что церковь Тихвинской иконы Божьей матери в идеальном состоянии, но и она требует реставрации.
Это самое старое здание комплекса, памятник барочной архитектуры. Храм был построен в 1753 году, еще при отце Николая Новикова. Здесь будущего просветителя крестили, здесь у церковного дьяка он брал первые уроки грамоты, и здесь же он похоронен.
От храма до барского дома было не более сотни метров. Было, потому что сейчас от главного дома усадьбы не осталось и следа, он сгорел еще в 19-м веке. От памятника зрелого классицизма осталась одна литография. Чтобы представить, как она выглядела, требуется богатое воображение. Где-то здесь шла мраморная лестница, которая вела к кабинету и спальне хозяина усадьбы, Николая Новикова.
В 1792 году в спальню Новикова ворвались гусары; несмотря на то, что хозяин был болен, учинили обыск. Юридически Екатерине не к чему было придраться, она повелела искать книги, письма – хоть что-нибудь, что может показаться подозрительным. Гусары перевернули дом вверх дном, но ничего не нашли.
Несмотря на это, Новикова вытащили из постели, посадили в кресло и перенесли в карету. Во время этой сцены дети Новикова забились в припадке, у них открылась падучая. Князь Разумовский, услышав об аресте издателя, возмутился:
“Больного старикашку взяли под караул, а расхвастались, как будто город захватили”.
Новикову предстояли допросы в Москве и пытки в Петербурге.
О причинах гнева Екатерины до сих пор напоминают сооружения авдотьинской усадьбы, но не те, что видны невооруженным глазом, а невидимые, те, что скрыты под землей. Катакомбы под барским домом и парком породили такое множество легенд, что сами превратились в миф. Николай Новиков входил в масонскую ложу, подземелья скорее всего использовались для тайных собраний.
Екатерина знала о масонах, она боялась, что под маской просвещения они могут распространять якобинские идеи, а самое страшное, собираются свергнуть ее и посадить на престол Павла Первого. Указ Екатерины гласил:
хотя Новиков и не открыл сокровенных своих замыслов, но непризнанные им преступления столь важны, что Мы повелели запереть его в Шлиссельбургскую крепость.
Подозрения были столь неубедительными, что суд устраивать было просто неприлично. Новикова заперли без суда на 15 лет. Он просидел только 4 года. Екатерина умерла, и новый император Павел Первый приказал освободить его за отсутствием вины.
Новикова ждала дорога домой и страшная новость – пока он сидел в Шлиссельбурге, все имущество его было продано с аукциона, в том числе и Авдотьино. Дома больше не было. Новиков добился возвращения усадьбы, но его финансовые дела были настолько расстроены, что Авдотьино пришлось заложить.
На эти деньги Новиков планировал отремонтировать усадебные постройки и крестьянские избы, но оказалось, что дешевле построить все заново. Новиков возвел эти четырехквартирные дома для крестьян, их называют “домами связи”. Это была первая в России коммуна. Новиков считал, что цивилизация разрушила естественную связь между людьми.
Люди разъединяются, отгораживаются друг от друга. Сломать эту стену между людьми и должны были авдотьинские дома связи. Новиков мечтал возродить и древнюю связь человека с природой, он много времени проводил в парке, занимался садоводством, разбил здесь фруктовый сад. Друзья присылали ему семена гвоздики, клевера, черенки яблонь, груш, вишен.
Сейчас об этом мало что напоминает. Представить, что на этом пустыре когда-то был парк уже практически невозможно. Новиков выбивался из сил, чтобы поправить дела. Дети помогали плохо, они страдали эпилепсией, открывшейся в день ареста отца. Каждый год в декабре Новикова охватывала паника – где достать средства, чтобы сделать очередной взнос по закладной?
Если не достать денег, все имущество может пойти с молотка. В 1817 году пришлось особенно трудно, Новиков еле-еле собрал средства, и то в последний момент. Сразу после этого его хватил удар, он потерял память. А вскоре Авдотьино осталось без хозяина. В 2001 году дома связи были приватизированы, хозяева начали их перестраивать по своему усмотрению.
В итоге, эти здания перестали быть похожими на памятники 18-го века. Уникальные здания усадьбы Авдотьино, бывшие когда-то символом созидания, спустя два века стали символом запустения и разрушения. После смерти Новикова на стол императору Александру Первому легла бумага, автором ее был Николай Михайлович Карамзин.
Вот что там значилось:
“Новиков, не уличенный ни в каком государственном преступлении, был жертвою подозрения, извинительного, но несправедливого. Бедность и несчастье его детей подает случай государю милосердному вознаградить в них усопшего страдальца”.
Но Александр не внял его просьбам, Авдотьино было продано за долги с публичного торга. Император и не подозревал, что в тот день подписал этому уникальному усадебному комплексу смертный приговор. С тех пор здесь сменилось много владельцев, а вот настоящего хозяина так до сих пор и нет.
